Новости

Блаженны изгнанные правды ради

Кто хотя бы раз в жизни заглядывал в православные святцы, где по дням расписаны имена святых, канонизированных за всю историю Церкви Христовой, тот, наверняка, удивлялся: практически каждый день нашего календаря посвящен памяти того или иного мученика. Большинство из них пострадали за Веру в первые века христианства. За отказ отречься от своих убеждений тысячи верующих подвергались тогда страшным пыткам и казням. «Церковь стоит на крови мучеников» - доказал это и ХХ век, когда размах  большевистского террора и репрессий затмил даже злодеяния римских язычников. Пожалуй, ни один народ за всю историю христианства не имел столько мучеников за Веру, как русский. Сотни тысяч духовных лиц и православных мирян были замучены, погибли в концлагерях.  

Их память в этом году мы чтим 6 февраля. 

Среди пострадавших за веру в ХХ веке - святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси,  святые Царственные страстотерпцы, священномученик Петр, митрополит Крутицкий, митрополит Киевский и Галицкий Владимир, митрополит Серафим Чичагов, митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин,  ключарь Храма Христа Спасителя протопресвитер Александр и многие многие другие.

Как и христиане первых веков, новомученики шли на пытки без колебаний, перед казнью часто молясь за своих палачей. «Господи, прости им, не знают, что делают!» - была последняя молитва Великой княгини Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты в июле 1918 поглотила ее вместе с другими представителями дома Романовых. «Господь вас да простит», - крестообразно благословив руками убийц, произнес и митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). Не успел он опустить рук, как был сражен тремя выстрелами (случилось это через два дня после издания Декрета об отделении Церкви от государства, 7 февраля 1918 г.) Митрополит стал первым мучеником из числа архиереев. Отстаивая единство Украинской Церкви со Всероссийской Православной Церковью, незадолго до своей гибели он сказал: «Я никого и ничего не боюсь. Я на всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову, за веру Православную, чтобы не дать врагам ее посмеяться над нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России там, где оно начиналось».

«Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза», - говорил и Тихон Белавин, Патриарх Московский и всея Руси. Своим первосвятительским благословением он указал чадам Церкви Российской единственно верный путь в «новой» жизни: «А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою…»

Около 9 000 жизней унесла первая волна репрессий (1918 - 1920 гг.) Часто сами исполнители приговоров понимали, что казнят святых. В 1918 г. в Вязьме расстреляли епископа Макария (Гневушева). Один из красноармейцев потом рассказывал, что когда он увидел, что этот тщедушный, седой «преступник» - лицо явно духовное, у него «захолонуло» сердце. И тут же Макарий, проходя мимо выстроившихся солдат, остановился напротив него и благословил со словами: «Сын мой, да не смущается сердце твое - твори волю пославшего тебя». Впоследствии этот красноармеец был уволен в запас по болезни. Незадолго до смерти он сказал своему врачу: «Я так понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как мог он узнать, что у меня захолонуло сердце, когда он проходил? А ведь он узнал и благословил из жалости…».

Один из номеров «Пермских Епархиальных ведомостей» за 1919 год, приводя имена убитых к тому времени священнослужителей в этой епархии, указывал против каждого вид мученической кончины: утоплен, заколот штыками, забит прикладами, задушен епитрахилью, заморожен, изрублен саблями, расстрелян... Нередко примечание: «сам рыл себе могилу»...

Не менее жуткие факты описаны и в книге православного писателя Дмитрия Орехова  «Русские святые XX столетия». По словам автора, жестокости, с которой большевики предавали верующих смерти, могли позавидовать палачи Нерона и Домициана: «В 1919 г. в Воронеже, в монастыре Святителя Митрофана, семь инокинь были сварены заживо в котлах с кипящей смолой. Годом раньше три иерея в Херсоне были распяты на крестах. В 1918 г. епископа Соликамского Феофана (Ильинского) на глазах у народа вывели на замерзшую реку Каму, раздели донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли в воздух и начали медленно опускать в прорубь и поднимать, пока он, еще живой, не покрылся коркой льда, толщиной в два пальца. Страшной была кончина и других архиеерев: епископа Пермского Андроника закопали живым в землю; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) сбросили со стены; архиепископа Нижегородского Иоакима (Левицкого) повесили вниз головой в севастопольском соборе; епископа Серапульского Амвросия (Гудко) привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь…»

Как и в древнем Риме, казни часто были массовыми. Убийства происходили повсеместно. И стариков, и совсем юных убивали за одну принадлежность к духовному сословию. Репрессии не ослабли даже после того, как Патриарх в сентябре 1919 г. опубликовал послание «О прекращении духовенством борьбы с большевиками». Проведение его в жизнь приобрело односторонний характер: священники исполняли свой духовный долг по местам христианской службы и отвергали все, что противоречило Патриаршему посланию, а советская власть продолжала политику террора.

В 1921 году, когда страну охватили небывалая разруха и голод, началась следующая волна гонений, проводимых, якобы, с целью изъятия церковных ценностей. В ходе нее, по словам Ленина, решено было  «дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий». В Москве, Петрограде, Шуе, Иваново-Вознесенске, Смоленске, Старой Руссе состоялись судебные процессы с последующими массовыми расстрелами: свыше 10 000 осужденных, 2 000 расстрелянных. Арестован в это время был и сам Патриарх.

Сталинский тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму развязал руки не только НКВД, но и атеистам. Прокатилась очередная лавина репрессий против верующих и пастырей. Каждый из них обязан был теперь пройти через всеохватывающее анкетирование, которое определяло степень терпимости режимом этого лица. Жизнь приходов контролировалась инспекторами по наблюдению и негласными осведомителями НКВД.

Летом 1937 года по распоряжению Сталина был разработан приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. Один за одним уходили из жизни иерархи, среди которых - митрополит Серафим (Чичагов,) митрополит Петр (Полянский), архиепископ Фаддей (Успенский). Вместе с другими священнослужителями они были расстреляны в 1937. Этот год был  назван годом «Великой Чистки», и, как и последующий за ним, 1938, стал самым страшным для духовенства и мирян -  200 000 репрессированных, 100 000 казненных. Был расстрелян каждый второй священнослужитель. И цифры эти все увеличивались.

«К 1941 году из 150 000 священнослужителей, служивших в 1918, было казнено 130 000»,- указывает в своей книге «Русские святые XX столетия» Дмитрий Орехов.  Другими словами - практически полностью физически уничтожена в начале 40- годов была Русская Церковь. Духовно же она оказалось не сломлена. Как говорил  митрополит Петроградский Иосиф, «смерть мучеников за Церковь есть победа над насилием, а не поражение».

На сегодняшний день  в составе Собора новомучеников и исповедников Российских - более 1700 имен. И это лишь небольшая часть из числа тех, кто достоин прославления в лике святых. О горьком уроке истории напоминает всем нам празднование дня их памяти. В этот день Святая Церковь поминает всех пострадавших, кто принял мучения и смерть за веру Христову,  дата упокоения многих из них - неизвестна.