Новости

Патриарх Тихон (Белавин): «Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви»

Известно, что незадолго до своей кончины святой Иоанн Кронштадтский в одной из бесед с Тихоном (Белавиным) сказал ему: «Теперь, Владыко, садитесь Вы на мое место, а я пойду отдохну». Спустя несколько лет пророчество старца сбылось, когда митрополит Московский Тихон жребием был избран Патриархом. Произошло это не случайно. В России тогда было смутное время, и вопрос о восстановлении патриаршества на Руси был поднят на открывшемся в  августе  1917 года Соборе Русской Православной Церкви. Мнение народа на нем выразили крестьяне: «У нас больше нет Царя, нет отца, которого мы любили; Синод любить невозможно, а потому мы, крестьяне, хотим Патриарха».

Выборы 1917 года были уникальными – избранника на патриарший престол должен был определить жребий, указав на одного из трех кандидатов:  архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого), митрополита Новгородского Арсения (Стадницкого) и митрополита Московского Тихона (Белавина). Кто-то из современников метко охарактеризовал каждого из них: «Архиепископ Харьковский Антоний - самый ученый, архиепископ Новгородский Арсений  - самый строгий, Московский митрополит Тихон - самый добрый».

Этот удивительный пастырь, Тихон Белавин, понимающий и верно оценивающий все, что происходило с его Отечеством, и был 18 ноября 1917 года дарован Волей Божией России. 

На пути нового Патриарха сразу же возникли трудности. Ему предстояло сделать не только все возможное, чтобы сохранить Православие в тяжелый период лихолетья  в условиях захлестнувших Россию революции, гражданской войны и всеобщей разрухи, но и первому решать вопрос об отношениях с новым государственным строем, враждебно относящимся к Церкви.

Уже первые декреты советской власти коренным образом ломали и церковную, и народную жизнь. Была запрещена деятельность Поместного Собора, принят закон об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, церковные общества были лишены права собственности и права юридического лица. О своей богоборческой позиции, как и другие большевики, открыто свидетельствовал  Ленин: «Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». И эта директива жестоко исполнялась: массовые репрессии захлестнули Церковь Христову, священников не просто лишали жизни, их подвергали казням с унижением и мучениями.  Со всех концов России известия об этом приходили к Патриарху. В октябре 1918 он направил послание в совет народных комиссаров: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы». Верующих же он призывал не к вооруженной борьбе, а к покаянию и молитвенному подвигу: « ... а вы противостаньте им силою Веры вашей, вашего властного всенародного вопля… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою ... » Святейший Тихон умолял православный народ «не сходить с пути крестного, ниспосланного Богом, на путь восхищения мирской силы», особо предостерегал, чтобы не позволили увлечь себя страстью отмщения. Служителям Церкви Патриарх напоминал, что они «по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов» и не участвовать в политических партиях и выступлениях. 

Но расчет на успокоение власти таким актом был совершенно бесполезным. Большевики решили покончить с РПЦ как институтом, и политические обвинения духовенства были только ширмой для истребления Патриарха- непреодолимую  преграду на пути разложения Церкви.  Несмотря на всю свою мягкость, доброжелательность и благодушие, Тихон был непоколебимо тверд и непреклонен в делах церковных, и прежде всего в защите Православия  от его врагов. А новой власти в это время была нужна  «ручная» церковь, которая была бы подчинена государству…

Тихона Белавина арестовали во время массовой кровавой кампания по изъятию ценностей из храмов и монастырей, когда благословив жертвовать церковные ценности, не имеющие богослужебного употребления, он выступил против посягательств на святыни. Это послание было расценено как саботаж. Патриарх был объявлен контрреволюционером.  

Тотчас по заключении Патриарха большевики организовали новую церковную власть, так называемых обновленцев. Они и были той самой «ручной» церковью, которая была нужна Советам. При полном неуспехе у народа и у большей части клира, обновленцы получили церковную власть и кафедральные соборы во всех епархиях. В 1923 году был устроен обновленческий «собор», где было сделано лживое объявление о том, что «единогласно принято решение о снятии с Патриарха Тихона сана и даже монашества. Отныне он просто мирянин Василий Иванович Белавин». Этот разбойничий «собор» получил широкое освещение и поддержку в печати, где отныне Патриарх Тихон до самой смерти именовался только «бывшим патриархом».

Большевики готовили для него процесс, но по соображениям внутренней и внешней политики вынуждены были предложить ему выйти на свободу с условием подачи властям покаянного заявления с признанием справедливости возведенных на него обвинений. «Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза»,- был уверен Патриарх. 16 июня 1923 г. известное «покаянное» заявление в Верховный Суд РСФСР, запомнившееся словами: «... я отныне советской власти не враг» им было подписано.

28 июня 1923 г., на следующий день после освобождения из внутренней тюрьмы на Лубянке, Святитель Тихон поехал на Лазаревское кладбище, где совершалось погребение известного старца отца Алексея Мечева. «...Вы, конечно, слышали, что меня лишили сана, но Господь привел меня здесь с вами помолиться...»,-  сказал он во множестве собравшемуся народу. Тихон Белавин был встречен с восторгом, народ забросал его коляску цветами. Сбылось предсказание отца Алексея: «Когда я умру, вам будет большая радость».

Не только не поколебалась в связи с его «покаянным» заявлением, но стала еще больше народная любовь к Патриарху Тихону. Люди верно поняли его жертву.  Его все время приглашали служить. Во время этих служб даже в будние дни храмы Москвы или ее окрестностей были переполнены, встреча и проводы Патриарха- торжественны.

Многие обновленческие приходы возвращались в юрисдикцию Патриарха Тихона. Перешедшие к обновленцам архиереи и священники во множестве приносили ему покаяние. Святейший Патриарх  милостиво принимал их снова в общение, приглашал служить с собой и часто даже одаривал этих бывших изменников.

Но, несмотря на прекращение прямого преследования, положение патриарха Тихона продолжало быть очень тяжелым. Большевики окружили его сетью сыска, каждое движение, каждый его шаг подвергался строгому наблюдению.  Поистине восхождением на Голгофу был последний период жизни Святейшего Патриарха.  Гонения на Церковь и духовенство вновь возобновились с особенной жестокостью. Тактика большевиков теперь несколько изменилась и заключалась в том, чтобы, оставляя в стороне патриарха, любимого в народе и известного и популярного не только в Европе, но и во всем мире, лишить его всех органов общения с верующими.

Постоянные провокации ЧК, злоба и клевета обновленцев, непрерывные аресты и ссылки архиереев и духовенства. Фактически, всякий раз, когда Патриарх отвергал очередное требование советской власти, арестовывался и посылался на смерть кто-либо из его ближайших помощников. 

Крайне больно было переживать все церковные беды любящему, отзывчивому сердцу Патриарха. Страшное напряжение, постоянная борьба подточили его когда-то крепкий организм.

В воскресенье, 5 апреля 1925 года он служил последнюю Литургию. Через два дня, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, Святейший Патриарх Тихон умер.

Проститься с Патриархом пришло порядка миллиона человек…

Прославление святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, произошло на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 9 октября 1989 года, в день преставления Апостола Иоанна Богослова, и многие видят в этом Промысл Божий. «Дети, любите друг друга! -говорит в последней проповеди Апостол Иоанн. В унисон звучат последние слова Патриарха Тихона: «Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя ее, чистота подвига ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!»